LiriaDouleur
Но это, это снова зимние сны молодого человека....Когда я вошла в подъезд, я была вся насквозь мокрой от летнего, тёплого дождя. За моей спиной оставался обшарпанный переулочек, залитый ярким, слепящим солнечным светом. Сразу стало холодно, платье прилипло к телу, стали видны обнаженные груди. Неловко, несмело двигалась по широкой лестнице. Вдруг... Из огромной двери питерской коммуналки сталинских времен мне навстречу бросился маленький Ваня.
— Привет!
Я обняла его, он прижался к моим коленям, в детской застенчивости вытирая глаз пальцем. Я улыбнулась ему:
— Ты гулять? — он закивал.— Папа дома?
— Да,— ответил мальчик и бросился на улицу, не говоря больше ни слова.
Когда в подъезде стало пусто, я расстегнула платье на груди и, прежде, чем звонить в дверь, стянула с себя одежду и хорошенько отжала её. Вновь надев прекрасное, но всё ещё влажное платье из прозрачной лёгкой белой ткани с нежным узором цветов, я откинула мокрые волосы и позвонила, нажав на закрашенную коричневой краской кнопку. Минуту никакого отклика не было. Наконец послышались шаги, шум, скрежет замка. Постоянный немного приоткрыл дверь и взглянул на меня. Мгновение он смотрел, будто меня не узнавая, да я и не была уверена, что он прежде меня видел, а если видел, то запомнил. Но он прервал мои опасливые размышления, кажется, прочтя смятение на моём лице:
— А, это вы? Что ж, заходите...— в его голосе было некоторое недовольство, будто он ждал не меня увидеть на пороге, кого-то другого...
Оказавшись в комнате, я увидела огромное старое окно с обшарпанной деревянной рамой прямо напротив двери. Перед окном стоял стол, на котором были груды железок: системные блоки в разобранном состоянии, какие-то микросхемы, паяльник, винтики и прочие железки. Постоянный вновь углубился в работу с ними, от которой я, видно, его оторвала.
— Присаживайтесь на диван, отбросьте там одежду...
— Благодарю,— я подвинула валяющуюся на кровати одежду и села. — Я вас отвлекаю?
— Нет, я уже собирался заканчивать. Надо убраться, вечером ко мне придут.
В окне за его спиной виднелась оставшаяся часть дома, в котором мы находились. Его красные кирпичные с ажурными лепнинами и украшениями стены шли по обе стороны улицы, в конце которой было шоссе с оживлённым движением. Дом был старый, штукатурка на лепнинах облетела и потрескалась, кирпич выглядел уныло облезлым. Вдоль стен дома и меж ними раскинулась сеть проводов такая густая, как будто в этот тупик ходил какой-нибудь необыкновенный троллейбус.
Я посмотрела на Постоянного: он был поглощен привинчиванием чего-то внутри процессора. Подняв глаза на меня, он только-только заметил, что я вся мокрая.
— Вы под дождь попали?
Я не расслышала:
— Что?
— Под дождь попали?
— А! Да... да... очень сильный ливень был, но тёплый. Ничего, не беспокойтесь, я даже освежилась, так даже лучше.
Он теперь смотрел неотрывно и чему-то улыбался:
— Не очень удачное платье для такой погоды, по-моему...— наконец сказал он с усмешкой в голосе.
Я поняла, что краснею. Неужели это эротический сон?! Впрочем очень по-козерожьи: герой работает с железом и тут в его квартире возникает прекрасная незнакомка в мокром платье, под которым видны все её прелести.
— Вы по поводу паспорта пришли?
О, нет! У этого сна был сюжет, но, видимо, я его не знаю. Кто-то перечитал сценария на ночь...
— Откровенно говоря, нет,— растерянность мне скрыть так и не удалось.
Постоянный удивлённо поднял чёрные брови, мне показалось, что все его черты заострились. Он вновь улыбнулся непонимающе:
— Простите, но кто вы тогда и зачем пришли?
— Я по объявлению,— нашлась я.
— По объявлению? — кажется, объявлений в этом сне Постоянный не давал.
— Ну да. Разве вы не искали няню для мальчика?
— Ну, я...— теперь уже он был растерян.
Я привстала, делая вид, что готова уйти:
— Простите, я, наверное, ошиблась.
Он даже отложил отвёртку и подался мне навстречу:
— Нет, нет. Вы не ошиблись... То есть... я не помню, чтобы я давал объявление, но мне действительно нужна няня... для Вани.
Я ликовала, но не подавала вида:
— Это ваш сын?
— Да.
— Это его я видела играющим во дворе?
— Скорее всего.
— И этому прекрасному ребёнку требуется няня?
Постоянный вовсе отошел от стола и значительно сократил расстояние между нами.
— Ему всего-ничего лет.
— А он уже играет один во дворе,— что ж, думала я, вероятно мужская логика позволяет трёхлетнему ребёнку играть во дворе абсолютно без присмотра.
— Он самостоятельный. А двор у нас, между прочим, закрытый. Но вы правы, я за ним уследить не могу. У него сейчас такой возраст, знаете,— отчего-то Постоянный совершенно переменился: голос у него стал мягче, он опустился на кровать подле меня и доверительно смотрел прямо мне в глаза.— Понимаете, он всё норовит попробовать, сунуть пальцы туда, куда не надо... А меня почти дома не бывает, вы же знаете... впрочем, вы не по поводу паспорта, откуда вам знать...
Интересно-интересно, и чем же в этом его сне промышляет главный герой?! И зачем он только Ванечку сюда затащил, никого больше на роль сына своего придумать не смог?!
— Понимаю,— призналась я, приготовившись использовать материал лекций по педагогике.— Это у него сензитивный период такой.
Не понимая ни слова (то ли по «сценарию» то ли взаправду), Постоянный улыбнулся.
— А у вас есть дети?
— У меня? — интересно, на сколько лет я выгляжу сейчас?! — К несчастью, нет...
— К несчастью?
— Да, я люблю детей. Мне кажется, я создана для материнства... впрочем, вздор, не важно, не будем об этом...
Постоянный снова улыбнулся:
— Знаете, мне всё же как-то неловко, что вы вся такая... мокрая. Давайте-ка я принесу вам полотенце и заварю чаю, горячего, ага?! А то мало ли, простудитесь ещё...— всё это тоном, естественно, не терпящим возражений.
Я только улыбалась и кивала.
Когда он ушел на кухню, меня как обычно обуяла страсть к порядку. Я встала и, разложив его вещи, стала складывать их аккуратно и бережно на краю кровати. Складывая темно-синюю футболку я не удержалась и поднесла её к носу: приятный запах, мужской запах, настоящий, он мне что-то напомнил. Этот запах похож немного на тот, что впервые свёл меня с ума в прошлом году... «Да, Постоянный, а мы ведь могли бы подружиться, если бы иерархам было угодно», — думала я с улыбкой, складывая его майку.
Он вернулся с подносом с чаем и махровым полотенцем на плече:
— Ну зачем же это вы, не стоило,— сказал он, ставя поднос на стол.— Не стоило... к тому же, она может подумать Бог весть что, когда придет. Разве может мужчина так аккуратно сложить?
— Вы вечером ждёте женщину? — спросила я разочарованно, принимая у него полотенце и вытирая волосы.
— Да, но я сам наведу порядок. Благодарю...
Я повернулась к нему спиной, вытирая декольте и грудь, но вдруг ощутила, что он совсем рядом... Я обернулась. Постоянный стоял прямо передо мной, растерянный и нерешительный:
— Я...
Я вскинула брови, давая понять, что я не очень-то понимаю...
Он нашелся:
— Ну, вы садитесь, пейте чай, присаживайтесь...— он отодвинул стул.
Мы расположились за столом, отхлебнули каждый из своей чашки. Минуту царило полное молчание. Я решилась нарушить тишину:
— Вы... Вы уверены, что вам не нужна помощь с уборкой?
— Нет, ну что вы, нет. Я сам справлюсь, спасибо...
— Что ж...
Снова молчание, мы пили чай.
— Позвольте спросить, а как вас зовут?
— Лириа.
— Лириа, красивое имя, необычное...— вновь этот вдохновлённый взгляд, он делает его похожим на мальчишку.
— Что ж, если вам не нужна помощь, то я, наверное, пойду. Я зайду ещё на днях и...
— Постойте. Нам надо условиться об оплате. Дело в том, что я не смогу платить вам много...
Я улыбнулась: конечно, а я сейчас скажу, что для настоящей леди это не имеет значения и выпорхну в окно, раскрыв перед этим огромный зонт))
— Не важно, условимся в следующий раз. Спасибо за чай и полотенце,— я встала и подошла к двери.
— Как хорошо, что вы появились.
— Значит я зайду завтра?
Он открыл дверь и смотрел неотрывно:
— Договорились, значит завтра...
— Да, в пятом часу вас устроит?
Он кивнул отрывисто, как он умеет.
Замок за мною защёлкнулся, когда меня переполняло чувство, что я ему понравилась. Ванечка мирно играл в песочнице. Уже стояла невыносимая жара. На пути мне встретилась огненно рыжая женщина, и я почему-то сразу поняла, что эта красавица идёт именно к нему. Но я увидела, посмотрев в будущее, что она не дойдёт: её застрелят какие-то бандиты. Но дальнейшее меня не касалось: это только сон Постоянного, а я уже просыпалась...
— Привет!
Я обняла его, он прижался к моим коленям, в детской застенчивости вытирая глаз пальцем. Я улыбнулась ему:
— Ты гулять? — он закивал.— Папа дома?
— Да,— ответил мальчик и бросился на улицу, не говоря больше ни слова.
Когда в подъезде стало пусто, я расстегнула платье на груди и, прежде, чем звонить в дверь, стянула с себя одежду и хорошенько отжала её. Вновь надев прекрасное, но всё ещё влажное платье из прозрачной лёгкой белой ткани с нежным узором цветов, я откинула мокрые волосы и позвонила, нажав на закрашенную коричневой краской кнопку. Минуту никакого отклика не было. Наконец послышались шаги, шум, скрежет замка. Постоянный немного приоткрыл дверь и взглянул на меня. Мгновение он смотрел, будто меня не узнавая, да я и не была уверена, что он прежде меня видел, а если видел, то запомнил. Но он прервал мои опасливые размышления, кажется, прочтя смятение на моём лице:
— А, это вы? Что ж, заходите...— в его голосе было некоторое недовольство, будто он ждал не меня увидеть на пороге, кого-то другого...
Оказавшись в комнате, я увидела огромное старое окно с обшарпанной деревянной рамой прямо напротив двери. Перед окном стоял стол, на котором были груды железок: системные блоки в разобранном состоянии, какие-то микросхемы, паяльник, винтики и прочие железки. Постоянный вновь углубился в работу с ними, от которой я, видно, его оторвала.
— Присаживайтесь на диван, отбросьте там одежду...
— Благодарю,— я подвинула валяющуюся на кровати одежду и села. — Я вас отвлекаю?
— Нет, я уже собирался заканчивать. Надо убраться, вечером ко мне придут.
В окне за его спиной виднелась оставшаяся часть дома, в котором мы находились. Его красные кирпичные с ажурными лепнинами и украшениями стены шли по обе стороны улицы, в конце которой было шоссе с оживлённым движением. Дом был старый, штукатурка на лепнинах облетела и потрескалась, кирпич выглядел уныло облезлым. Вдоль стен дома и меж ними раскинулась сеть проводов такая густая, как будто в этот тупик ходил какой-нибудь необыкновенный троллейбус.
Я посмотрела на Постоянного: он был поглощен привинчиванием чего-то внутри процессора. Подняв глаза на меня, он только-только заметил, что я вся мокрая.
— Вы под дождь попали?
Я не расслышала:
— Что?
— Под дождь попали?
— А! Да... да... очень сильный ливень был, но тёплый. Ничего, не беспокойтесь, я даже освежилась, так даже лучше.
Он теперь смотрел неотрывно и чему-то улыбался:
— Не очень удачное платье для такой погоды, по-моему...— наконец сказал он с усмешкой в голосе.
Я поняла, что краснею. Неужели это эротический сон?! Впрочем очень по-козерожьи: герой работает с железом и тут в его квартире возникает прекрасная незнакомка в мокром платье, под которым видны все её прелести.
— Вы по поводу паспорта пришли?
О, нет! У этого сна был сюжет, но, видимо, я его не знаю. Кто-то перечитал сценария на ночь...
— Откровенно говоря, нет,— растерянность мне скрыть так и не удалось.
Постоянный удивлённо поднял чёрные брови, мне показалось, что все его черты заострились. Он вновь улыбнулся непонимающе:
— Простите, но кто вы тогда и зачем пришли?
— Я по объявлению,— нашлась я.
— По объявлению? — кажется, объявлений в этом сне Постоянный не давал.
— Ну да. Разве вы не искали няню для мальчика?
— Ну, я...— теперь уже он был растерян.
Я привстала, делая вид, что готова уйти:
— Простите, я, наверное, ошиблась.
Он даже отложил отвёртку и подался мне навстречу:
— Нет, нет. Вы не ошиблись... То есть... я не помню, чтобы я давал объявление, но мне действительно нужна няня... для Вани.
Я ликовала, но не подавала вида:
— Это ваш сын?
— Да.
— Это его я видела играющим во дворе?
— Скорее всего.
— И этому прекрасному ребёнку требуется няня?
Постоянный вовсе отошел от стола и значительно сократил расстояние между нами.
— Ему всего-ничего лет.
— А он уже играет один во дворе,— что ж, думала я, вероятно мужская логика позволяет трёхлетнему ребёнку играть во дворе абсолютно без присмотра.
— Он самостоятельный. А двор у нас, между прочим, закрытый. Но вы правы, я за ним уследить не могу. У него сейчас такой возраст, знаете,— отчего-то Постоянный совершенно переменился: голос у него стал мягче, он опустился на кровать подле меня и доверительно смотрел прямо мне в глаза.— Понимаете, он всё норовит попробовать, сунуть пальцы туда, куда не надо... А меня почти дома не бывает, вы же знаете... впрочем, вы не по поводу паспорта, откуда вам знать...
Интересно-интересно, и чем же в этом его сне промышляет главный герой?! И зачем он только Ванечку сюда затащил, никого больше на роль сына своего придумать не смог?!
— Понимаю,— призналась я, приготовившись использовать материал лекций по педагогике.— Это у него сензитивный период такой.
Не понимая ни слова (то ли по «сценарию» то ли взаправду), Постоянный улыбнулся.
— А у вас есть дети?
— У меня? — интересно, на сколько лет я выгляжу сейчас?! — К несчастью, нет...
— К несчастью?
— Да, я люблю детей. Мне кажется, я создана для материнства... впрочем, вздор, не важно, не будем об этом...
Постоянный снова улыбнулся:
— Знаете, мне всё же как-то неловко, что вы вся такая... мокрая. Давайте-ка я принесу вам полотенце и заварю чаю, горячего, ага?! А то мало ли, простудитесь ещё...— всё это тоном, естественно, не терпящим возражений.
Я только улыбалась и кивала.
Когда он ушел на кухню, меня как обычно обуяла страсть к порядку. Я встала и, разложив его вещи, стала складывать их аккуратно и бережно на краю кровати. Складывая темно-синюю футболку я не удержалась и поднесла её к носу: приятный запах, мужской запах, настоящий, он мне что-то напомнил. Этот запах похож немного на тот, что впервые свёл меня с ума в прошлом году... «Да, Постоянный, а мы ведь могли бы подружиться, если бы иерархам было угодно», — думала я с улыбкой, складывая его майку.
Он вернулся с подносом с чаем и махровым полотенцем на плече:
— Ну зачем же это вы, не стоило,— сказал он, ставя поднос на стол.— Не стоило... к тому же, она может подумать Бог весть что, когда придет. Разве может мужчина так аккуратно сложить?
— Вы вечером ждёте женщину? — спросила я разочарованно, принимая у него полотенце и вытирая волосы.
— Да, но я сам наведу порядок. Благодарю...
Я повернулась к нему спиной, вытирая декольте и грудь, но вдруг ощутила, что он совсем рядом... Я обернулась. Постоянный стоял прямо передо мной, растерянный и нерешительный:
— Я...
Я вскинула брови, давая понять, что я не очень-то понимаю...
Он нашелся:
— Ну, вы садитесь, пейте чай, присаживайтесь...— он отодвинул стул.
Мы расположились за столом, отхлебнули каждый из своей чашки. Минуту царило полное молчание. Я решилась нарушить тишину:
— Вы... Вы уверены, что вам не нужна помощь с уборкой?
— Нет, ну что вы, нет. Я сам справлюсь, спасибо...
— Что ж...
Снова молчание, мы пили чай.
— Позвольте спросить, а как вас зовут?
— Лириа.
— Лириа, красивое имя, необычное...— вновь этот вдохновлённый взгляд, он делает его похожим на мальчишку.
— Что ж, если вам не нужна помощь, то я, наверное, пойду. Я зайду ещё на днях и...
— Постойте. Нам надо условиться об оплате. Дело в том, что я не смогу платить вам много...
Я улыбнулась: конечно, а я сейчас скажу, что для настоящей леди это не имеет значения и выпорхну в окно, раскрыв перед этим огромный зонт))
— Не важно, условимся в следующий раз. Спасибо за чай и полотенце,— я встала и подошла к двери.
— Как хорошо, что вы появились.
— Значит я зайду завтра?
Он открыл дверь и смотрел неотрывно:
— Договорились, значит завтра...
— Да, в пятом часу вас устроит?
Он кивнул отрывисто, как он умеет.
Замок за мною защёлкнулся, когда меня переполняло чувство, что я ему понравилась. Ванечка мирно играл в песочнице. Уже стояла невыносимая жара. На пути мне встретилась огненно рыжая женщина, и я почему-то сразу поняла, что эта красавица идёт именно к нему. Но я увидела, посмотрев в будущее, что она не дойдёт: её застрелят какие-то бандиты. Но дальнейшее меня не касалось: это только сон Постоянного, а я уже просыпалась...
@темы: грезы под сенью крыл