LiriaDouleur
![](http://static.diary.ru/userdir/4/7/1/7/471785/26686651.jpg)
Сфинксы… их так часто называют за их загадочность. Можно, конечно, назвать их Монализами, но это, согласитесь, не так складно)) Я думал об этом сходстве не один… Санечку Труайя давно окрестил «Северным сфинксом», но надо сказать, что улыбка Фуше, лукавый взгляд Талейрана с едва подергивающимися губами, мертвенная бледность Меттерниха… по сравнению с этими сфинксами Саша был самым безобидным, это уж точно… по крайней мере, я был уверен, что наши отношения дружеской и братской привязанности были взаимными и искренними. На подлинные чувства со стороны этих коварных сфинксов-политиков я и рассчитывать не мог! Я подозреваю, что они и не были к ним способны. Но зачем я вообще допустил на столь значимые должности Фуше и Талейрана?!
Ха! Вы думаете, меня еще при жизни не достали этими вопросами? Да, меня об этом и тогда спрашивали. Я сам задавался этим вопросом чаще, чем кто-либо, но... Отстранить от дел такого блестящего дипломата, как Талейран?! Лишить такого гениального шпиона, как Фуше, поста министра полиции?! Что-то из этого я пробовал делать, на что-то у меня и духу бы не хватило…
Фуше был не такой стеклянный. Человек со своими принципами и допущениями. Честь, в извращенном ее виде, быть может, но все ж имела у него место.
Талейран? Нееет... ледяная глыба… un morceau de glace! Это же о нем сказали: всю жизнь
![](http://static.diary.ru/userdir/4/7/1/7/471785/26686675.jpg)
Все ж я один раз озадачил моего «Мефисто»... всего один, и не тогда, когда вернулся из Испании... несколько раньше, когда уезжал в кампанию 1805-го года. Тогда я просто прижал Жозефину и Талейрана к себе и не слезно сказал им: «Как горько мне покидать двух самых дорогих для меня людей!». Да... такого лица у Талейрана никогда больше не было… Это он-то любимый! Это после Энгиенского-то! Такая любовь была явно выше его понимания министра)) Я застал-таки его в врасплох…
Но почему же именно сфинксы, спросите вы? Вам надо было видеть, как, оказавшись вдвоем перед опасностью, в моем лице, мои «кошка» и «собака», так ненавидевшие и любившие друг друга, переглядывались украдкой. Каждый из них и впрямь говорил коллеге: «Я знаю, ЧТО ты знаешь...» Но когда они оба стояли передо мной в чем-то в очередной раз провинившись, мой гнев быстро сменялся на странное чувство: мне было жаль этих людей, лишенных элементарной человеческой искренности... или лучше сказать, никогда к ней не прибегавшей в жизни... Конечно я знал, куда они меня ведут под белы ручки! Но это же их совесть.... Sooner or later... и я не ошибался в них, я знаю)))
Теперь могу хотя бы приблизительно продемонстрировать вам, как это обычно происходило…
как при столбнякевызывает отвращение честно, хотя в политике рожа имеет малейшее значение