Длинно и неясноЕщё вчера, когда я проснулась в одиннадцатом часу и посетовала, что так заспалась, да-да, ещё только вчера утром я не видела ни одной, совершенно ни одной картины Андрея Тарковского. При том, что я уже решила писать доклад об его отношении с властями и сравнить его ситуацию с Сергеем Фёдоровичем, у которого я посмотрела немало... Так вот, уже сегодня, в 13:35 я могла с гордостью объявить, что нет ни одной полнометражной культовой ленты Тарковского, которой я бы не посмотрела, ибо за вчерашний день и сегодняшнее утро я ознакомилась полностью с его ретроспективой.
Маленькое пояснение, почему я выбрала именно такой сюжет для работы. Советское кино 60х-70х годов, эпоха, когда Фурцева царила в культурном пространстве союза, пошло трещиной, которая со временем превратилась в глубокий раскол кинематографа, позднее ставшего просто российским. Сергея Федоровича Бондарчука определили на одну сторону этого разлома, на другом же берегу оказался Тарковский. Так уж сложилось, что старшее поколение даже не допускает мысли о том, что они оба были выдающимися режиссёрами: тот, кто любит Тарковского, почему-то никак не может любить Бондарчука и наоборот. Парадокс эпохи, который очень хорошо охарактеризовал многоуважаемый пан на примере старых советских песен:«Когда-то(в далеких 60-ых) по радио звучала чуть ли не каждый день песня "Течет река Волга". И слушать ее было уже невозможно. Потом ее перестали передавать, и уже захотелось послушать("Это река Ганг"-навеяна ею). А теперь я с удовольствием припадаю к ТВ, когда поет эту песню Зыкина»(с) Та же вещь произошла с Бондарчуком: он был желанен, и власти сделали его своим «рупором». Даже Оскара ему позволили получить, как позволили получить нобеля Шолохову. Сергей Федорович никогда не тяготился этим: он знал, что всегда будет художником на сколько это возможно независимым, у него не было желание «прислуживаться», но он и не дразнил советскую верхушку. Тарковский никогда не шел на компромиссы, он только и снимал то, чего снимать было совершенно нельзя. Но таковы были их взгляды. Со своей стороны, я конечно больше симпатизирую Сергею Фёдоровичу (он слишком чувствовал родную для меня эпоху), но и не умаляю значения Тарковского. Просто от овсянки со временем начинает тошнить, а запретный плод сладок. Вскорости никто уже не увидит этого противоречие, которое живет ещё в умах пятидесятников, но уже бесследно исчезло из умов моего поколения. Однако, Тарковский не может стать овсянкой, потому что в этой овсянке будет слишком много неожиданных камней. Даже человеку мыслящему (не буду горделиво называть себя прям интеллектуалом, нет, просто мыслящему) тяжело пропустить через себя СТОЛЬКО визуального текста и не пресытится избытком знаков и символов. Но, обо всем по порядку...
ИВАНОВО ДЕТСТВО (1962)
Я поняла его как первую попытку полемики с Бондарчуком. Сергей Фёдорович в 1959 дебютировал как режиссёр с «Судьбой человека». Ребёнок и война — этот сюжет уже говорил с экрана. Тарковский сделал из героя Коли Бурляева настоящего героя, мальчика-волчёнка, из тех, что Гитлер называл личными своими врагами. Картина Тарковского была лишена трогательности, уже здесь был виден особенный его стиль, всё же напоминающий бондарчуковский совершенно неуловимо. Несколько раз, конечно, на глазах у меня выступали слёзы. Но уже здесь это были слёзы о несбывшемся, которые всегда потом сопровождают картины Тарковского.
АНДРЕЙ РУБЛЕВ (1966)
Солоницын — любимый актёр Тарковского. Это не вполне верно, я бы сказала: Солоницын и Николай Гринько, потому что если смотришь внимательно, понимаешь, что они оба сопровождают его дальнейшие ленты. Коля появляется в «Рублёве» уже возмужавшим профессионалом, в котором видны зачатки его дальнейшего развития. Опять визуальный ряд, средневековие ли? Не покидающее ощущение тягостности и неосознанной современности. Вроде всё так исторически верно, но нет ощущения полного погружения. Первый эксперимент с прорезавшимся цветом — сразу совершенно потрясающий. Абсолютно не советское кино.
СОЛЯРИС (1972)
Кажется, что Тарковский заграбастал самых очаровательных мужчин в кино того времени))) Красавиц-мужчина Донатас Банионис — это вообще отдельный разговор)) первая мысль в связи с картиной: хочу такие же штаны))) А если серьёзно, то разуйте глаза, граждане: если вы не видете тут открытого диалога с Сергеем Фёдоровичем — мне просто не о чем говорить. Во-первых, его дочь Наталья в главной роли, во-вторых, Крис рассуждает о Толстом и его концепции, выведенной в «Войне и мире». Наконец океан Соляриса это прямая аллюзия к началу бондарчуковской эпопеи «Война и мир», а лихорадка Криса подозрительно смахивает на смерть князя Андрея, вы уж меня извините. Такое ощущение, что Тарковский просто не имеет возможности поговорить с Сергеем Фёдоровичем лично)) Нет, спору не будет: «Солярис» — полотно самостоятельное, решительное и глубокое. А вопрос «человечности», очеловечивания человеческих существ — это вообще наша излюбленная тема)) А ещё это первый фильм из цикла "кровать в комнате" или "режиссёр очень хотел спать")))
ЗЕРКАЛО (1974)
Фильм, о котором было сказано больше всего, но который менее всего меня зацепил. За исключением волшебства и киноприёмов, то есть собственно кухни, мне не нравится в нём решительно ничего: мне картина показалась затянутой и излишне личной. Правду говорили, этот фильм Тарковский снимал для себя и для всех тех, кто просто и безотчётного его любит. У меня это вызвало диссонанс, схожий с впечатлением от михалковской «Анна от 6 до 18». Исповедь, конечно, вещь хорошая... но почти 3 часа и в таком ключе! Увольте, прошу пардонну, не моё это. Мне надо, чтобы динамика хоть как-то прорывалась, а там она только в типографской сцене. Кстати, Тарковский всё время напоминает о том, что он автор Рублёва (и в Солярисе, и в Зеркале) — видимо, предмет гордости. А ещё странно слышать Смоктуновского, но не видеть его)) Зато это первый фильм из цикла «цивиллизация-канализация»))
СТАЛКЕР (1979)
В начале картины очень хочется, чтобы кто-то встал рывком с этой треклятой кровати, но... не дождётесь)) Тарковский не был бы собой, если бы не тянул резину)) Да-да, это продолжение тем предыдущих фильмов: и кровать в комнате, и цивилизация всё больше превращается в канализацию. Дружбаны Солоницын и Гринько снова вместе, а Кайдоновский просто прекрасен. Он такой милый!^^" Даже не знаю, что и добавить. Эстетика и эксперименты со светом — очень. Френдлих жалко, а последние кадры наводят на разные мысли на тему того, а человек ли вообще всё это снимал?!
НОСТАЛЬГИЯ (1983)
Наконец-то Янковский заговорил своим голосом! Ну слава Богу, я чуть его не позабыла: в «Свифте» он молчал без конца, в «Мой XX век» венгерского не знал, поэтому не своим голосом говорил эти странные слова. А тут хоть и по итальянски, но сам, молодчинка! Да-да, знаменитые кадры со свечей, действительно, впечатляет. Но больше всего понравилась находка с птичками в подоле Девы Марии, ангельское появление (кстати, и неправдоподобная седина главного героя похоже на перо, спикировавшее ему на голову))) И конечно беременная женщина в воздухе над кроватью (у Тарковского точно идея фикс насчёт невесомости, не иначе, как после Соляриса)) А финал у картины тоже зашибенный)) Ну и конечно кровать и цивилизационная канализация))
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ (1985)
Согласна, в начале действительно было слово «почему?»))) Непреодолимое ощущение, что Эрланд Юзефсон призван заменять Смоктуновского, который просто не смог сниматься)) Нет, актёр Юзефсон отменный, он просто не знал, что безотчётно похож)) Сюжет... есть ли он там, я так и не поняла... А, в целом, эта картина так ко многому отсылает, ощущение, что соткана она из одних сплошных т.н. «этосов». То любимый Тарковским дождь, то дерево, то иконы (опять православные!), то яйцо в кадре. Набор по принципу: «догадайтесь, о чём это я».
Вот такие вот у нас пирожки с режиссёрами. И не удивляйтесь, что я могу посмотреть 5 картин Тарковского за день)) Я и не могу, но раз уж ОН меня сподвиг, значит смогу всё, что нужно и даже больше...