Моя плечистость иногда кажется мне какой-то еврейской, у них часто такие женщины. Они много страдали, но не больше, чем русские. Русские просто не помнят об этом, иначе бы все друг друга понимали.
Впрочем нет, плечистость, широкая грудная клетка, как у мужчин... Мужчины должны закрывать своей грудью слабую женщину, но не в этой стране. В этой стране мужчин берегут. Россия, сколько я её знаю, все заимствует отовсюду. Европейцы всё присваивают, азиаты всё изобретают и совершенствуют, а русские как какой-то электрик, который никак не найдёт нужный провод, а поэтому наугад цепляется за первый попавшийся. Не удивительно, что 220 уже не достаточны для дефибриллятора. Казалось, это страшно представить, но... этой стране нужны какие-то мощные потрясения для дальнейшего развития. Всё здесь доводится до края, временами через него переливаясь.
Я - сильная русская женщина. Сильная, ха! Жалующаяся на каждую мелочь первому попавшемуся знакомцу, не умеющая хранить собственные секреты и без конца кричащая всем о своих делах, которые, в сущности, не интересуют даже её маму. Да и кому вообще интересна ничтожная жизнь божьего раба: для тебя каждый листочек, лепесток, порыв ветра, взгляд - событие! Ты что дура???
Русская... не умеющая любить страну, которая дала тебе и твоим предкам жизнь. Не умеющая быть ей благодарной за её помощь. Не желающая защищать её от иностранных нападок, а молчаливо им потворствующая. Я - русская?! Скажи мне, что я - чернокожая, и этому я охотнее поверю. После той конференции о Крымской войне, когда я опять почувствовала себя не на "правильной" стороне, когда ничто не шевелилось во мне против анти-русской пропаганды, когда я окончательно поняла, что Россия для меня всегда будет только необъятной территорией, прогнившей Москвой, убийственным Питером, непонятыми людьми и погибающей красотой природы. Язык? Я выучу французский, он станет мне родным, через 20 лет я не вспомню ни единого русского слова. Ментальность? Я никогда не обладала русскими особенностями, а если они обнаружались во мне, я тут же безжалостно их душила.
Женщина? Ей нельзя родиться. Я смотрю на мою маму: она не женщина, почему я должна ей быть? В кого мне быть женщиной. Мои любимы бабушки никогда не были женщинами. Если они и хотели ими быть, то это не удалось им: прежде всего все они были людьми, людьми сильными духом и телом, пережившими каждая свои ужасы, горе, отчаяние. И это готовность к тому, чтобы нести свой крест, расправляла их плечи. Да, русские женщины сильны, как скандинавки, с этим я согласна. У моей матушки плечики узкие, согбенные под тяжестью алкоголизма моего отца и стольких ещё не высказанных горестей её смиренной жизненной аскезы. Она её тоже запивает, предпочитая молчать о ней.
Мои плечи пока развёрнуты, Господи. Моя голова гордо поднята во имя ТВОЕ. Я мечтаю порой, но все мои мечты, я знаю, подчинены ТВОЕЙ воле. Я буду сильнее и сдержанней, я стану жестче и молчаливей, если ТЫ этого желаешь. Но я никогда не предам ТЕБЯ. ТЫ знаешь, где искать меня, коли твой раб понадобиться ТЕБЕ. У него нет родины, кроме царствия ТВОЕГО на земле и в пространстве.