Я совершенно неправильная. Я облачаюсь в невесомые одежды и дрожа прохожу по холодным осенним московским улицам. Я влюбляюсь в современную Францию, вспоминаю канувших в Лету французов, призраки, которые я до сих пор люблю, которые до сих пор заставляют трепетать моё сердце.
Гавальда оказалась на редкость совместимой с Кашиным, один не отвлекает меня от другой. От её текста, созданного блестящим переводчиком, нельзя оторваться. Кажется, скоро изменится всё во мне, я уже никогда не буду такой как раньше.
В лёгких одеждах я выплываю из метрополитена, в котором уже долго живу с чувством и толком. В моей голове пульсирует: «Улыбайся. Как глупо, всегда во всеоружии, готовая к чуду, которого не произойдёт».
«Мам, может быть не только мне патологически не нравятся русские, но и я им патологически не нравлюсь? А что же тогда они не ложатся штабелями к ногам?»
По эскалатору, представляю, как это звучало бы на молодёжной радиоволне: «Теперь русских мужчин может ждать реальная угроза. Скоро они все станут импотентами. В Москве превышен пик загруженности пространства красивыми женщинами. Слишком много прелестниц на один квадратный метр. Москва побила даже рекорд Голливуда. По данным социологов, такой ежедневный "Плейбой в общественном транспорте" может в скорейшем времени привести к полному половому бессилию мужскую часть населения столицы...». И всё это молодая, явно очаровательная, судя по голосу, диджей будет произносить очень серьёзно и почти с ужасом.
Кажется снова попадаю под влияние, но от этого мне только лучше... надо, чтобы что-то или кто-то