Нет, ну это же надо! Наконец-то я рискнула подойти к французам со своими вопросами. Я же трусиха, и общение для меня — просто пытка>_<”

А тут даже адрес свой оставила самому Доминику Круазе на предмет своих изысканий. Дай Боже, он мне что-нибудь найдет))) и потом не забудет черкнуть…

Очень милая конференция, успели к Данилевскому, стипендия пришла… всё было чудесно, пока подошва не отвалилась. Ох, дожили… я знала, что эти сапоги долго не протянут… не очень-то и жалко. Виду у них никакого. Где бы отыскать что-то стройнящее мои «тумбы»?! Да уж, вот тебе и крестьянская щиколотка…

Если Ростиславлева теперь всегда будет так пугаться каждой моей гримасы, я умру со смеху… про себя)) Картина маслом: она рассказывает о аристократах, выступивших в защиту третьего сословия, и когда на слове «Сиейс» я закатываю глаза, вспомнив очередной «перл», она приходит в такой ужас. «Что?! А что?! Я что-то неправильно говорю по вашему мнению?! Я не специалист по Французской Революции, и я стараюсь читать…», — и понесло Остапа))) мда, мне только остается мотать головой успокоительно, типа: что вы, что вы, я не об том вовсе, так… вспомнилось, знаете ли))) особенно его лицо в тот момент, когда «первый консул» высказал своё первое фи в его адрес))) О, сладок этот бальзам)))

Заставляю себя работать с источником и не могу остановиться… Вновь такое яркое воспоминание: ровный огонь камина, я полусидя в постели говорю с ним… мы полемизируем и дискутируем, я изливаюсь ему, раскрываю карты потому, что верю ему… Заснув с ноутом на руках, я не погружаюсь в забвение, а лишь всецело погружаюсь вновь в атмосферу, когда кажется, что ты можешь потрогать тот де бархат папок, и та же фланель тебя обволакивает, голос звучит ближе, французская речь теряет всю чуждость, как будто перевод прямо в голове, сразу… он всегда так спокоен, он, наверное, каждое движение улавливает, запоминает каждое слово, чтобы записать потом… вот почему сам он так редко воспламеняется. Даже когда он возражает, он так же спокоен и рассудителен…