Надави на сердце - польется боль...

[Citadel-of-Liria]

«Армия баранов, которой командует лев, всегда победит армию львов, которой командует баран»,— часто повторял я. Есть повод над чем задуматься теперь

Вот я и не перестаю думать, что...

К Жану это не относилось. Последние дни я только и делаю, что думаю о наших с ним отношениях... То, как он "помог" мне в Италии и наше дальнейшее общение... я все не могу решить, может ли Лев любить нормально, как все люди, разделяя любовь к родным, к матери, к возлюбленному(ной), к другу; или мы обречены любить всех одинаково?

Он умирал у меня на руках (не важно, писала ли я здесь об этом), он покидал меня, и я чувствовал, как и меня оставляют все силы разом. В жизни каждого человека бывает такой момент, когда хочется лечь на землю и, вырвав из груди страдающее сердце, "отпустить его, сказав: лети-лети!". Но нельзя... Массена мне сказал тогда, что нельзя так, что это заметят солдаты, они такие чуткие...

Господи! Но я же знал, что что-то случится! Зачем я окликнул его накануне? Зачем сказал, чтобы он был осторожен? Он меня, наверное, не принял всерьез. "У Ланна мужество было сильнее разума; но разум просыпался каждый день, чтобы восстановить равновесие...". И он потерял бдительность на мгновение. Сам, убитый горем, он был легкой мишенью для этой мрази! Суки! Как же они могли?! Как они могли?!

Поздно... "Письма залиты слезами...". Мои письма к его жене. Она, Луиза, глядела на меня так, что ни одни слова, стихи, песни не передадут этого взгляда. Пять сироток глядят на меня, старшему из них восемь, он носит мое имя... Кто устроил лучшим образом вашу жизнь? Я. А кто вас лишил отца? Я... я и мои ненасытные войны, будь они трижды прокляты! Я даже обещания своего не сдержал, не окончил войны! Сколько еще кампаний? Пять? Нет, еще, наверное, пятьдесят тысяч сирот! из-за меня... можно ли жить с этим?! мне следовало теперь родиться уродом, я это заслужил тогда... Но Господь так милосерден! Как же он милосерден!